О связи психологии и кино, курении Раста Коула и братстве Нормана Бейтса и Артура Флека
Моя магистерская про психологический триллер — это сборник ночного абсурдного бреда, рискованных заявлений и неоправданно смелых попыток притвориться знатоком как кинематографа, так и человеческой психологии. Иногда там проскакивают какие-то интересные фрагменты (хоть и частично попадающие в перечисленные выше категории), которыми мне хочется с вами поделиться.
Текст знатно отредактирован — вы хорошенько пострадаете, но хотя бы без псевдонаучного стиля.
Чтобы было повеселее я буду посреди текста вставлять кадры со смешными цитатами из фильмов, которые найду в своей бездонной папочке на ноутбуке. Постараюсь сделать это так, чтобы казалось, будто цитаты дополняют повествование.
О связи психологии и кино
Если вы это читаете, то вам явно по душе кино и вы точно любите порой покопаться во всяких смыслах, поискать огрехи в своем поведении и все такое. Это две основы основ, которые могут сделать наш с вами разговор в условном баре или в очереди взаимноприятным, мы может и поспорим о чем-то, но в целом будем довольны тем, что столкнулись с человеком, интересующемся чем-то тем же.
Психология и кино — это как жить обычно, а затем в один день полюбить готовить пиццу, с улыбкой поглядывая на досадную зимнюю погоду за окном, а в другой день ни с того ни с сего пристраститься к гвоздичным сигаретам (надеюсь, понятно, что это мой личный пример). И вот проходят годы и для вас и то, и то уже традиция (и даже норма). Вы встретились со старым другом, которого больше года не видели, взахлеб с ним говорите и тут же осознаете, что пришли к готовке пиццы и гвоздичным сигаретам практически буквально в один день. Может это было на одной неделе какого-то холодного месяца какого-то далекого года. Два таких приятных элемента жизни появились в ней примерно в одно время. Класс?
Если вы еще не догадались, о чем речь, то психология как наука родилась в 1879 году (тогда, когда открылась психологическая лаборатория Вильгельма Вундта), а кинематограф появился в 1895 году, когда братья Люмьер устроили первый коммерческий сеанс. Вроде как разница в 16 лет, но сейчас, из наших 2020-х цифры 1879 не особо-то визуально отличаются от 1895. Поэтому можно смело говорить, что психология и кино появились в одно время.
Вдобавок и кино, и психология исходят от Аристотеля и его трактатов. Если О душе стал первым теоретическим источником в области психологии, то Поэтика таила в себе основы драматургии — составные характеров действующих лиц, определения комедии, трагедии, фабулы, катарсиса и катастрофы.
Исторические совпадения и истоки — это хорошо, но что куда интереснее, так это каким образом психология интегрирована в кино. Нам постоянно что-то хотят сказать оттуда, с экрана, одного показать плохим, другого хорошим, а если это какой-то психологический триллер, то там все так запутанно и муторно, что, в итоге, кажется, будто мы сами придумали весь фильм, сидя в палате психбольницы (такой расклад звучит куда разумнее того факта, что мы испытываем эмоции, глядя в прямоугольник, а еще нажимаем на маленькие квадратики, расположенные на другом прямоугольнике; это скобочное сумасшествие заканчивается, расслабьтесь).
Киноделы любят до нас доносить конкретные образы: какой-то временной эпохи, страны, героя, плохого парня, типичного преступника, рутинных действий (конечно, раскрыть героя через его утро до сих пор возможно, но это уже начинает выматывать).
И вот именно про такие образы мы можем спокойно говорить, что это навязано кино — мы не имеем конкретного знания, что оно выглядит так, но верим в это, видя на экране (и очень верим, когда этот образ появляется вновь в других фильмах / сериалах).
Какие оставляет отпечатки на нашем ощущении мира подобные невзначай раскиданные по всем фильмам, что мы смотрим, образы, зависит от нашего зрительского сознания, психики, уровня восприимчивости и вовлеченности, способности анализировать и, что немаловажно, существующего опыта (в том числе и киноопыта).
А еще важно как у нас обстоят дела с симпатией (или же имеющей бо́льшую силу эмпатией) к персонажам на экране. Подобные столкновения экран — зритель никак в прямом смысле не переменят первый, но способны перекроить второго, возможно, даже повлияв на существующий паттерн его поведения. Жизненные ситуации, имеющие свой аналог в фильмах, увиденных ранее человеком, будут восприниматься с отсылкой к ним, то есть вновь опираясь на перечисленные ранее пункты, связанные с особенностями психики каждой личности, он может либо совершенно проигнорировать киноопыт, даже не вспомнив о нем, либо проанализировав экранный эквивалент его случая, поступить по-своему, а может быть и как герои картины. Жутко? Весьма.
Хотя если вспомнить Области тьмы, где герой под действием таблетки вспомнил какой-то боевой прием из фильма, увиденного им по телеку, то это даже весьма полезно.
О зеркальных нейронах
Зеркальные нейроны мозга, задействованные в том числе в эмпатии, также затрагивают способность понимания действия других людей
и освоения неизвестных ранее навыков через имитацию.
Ученым удалось доказать, что действия живых лиц, демонстрируемые в кино и на телевидении могут воздействовать на системы зеркальных нейронов и привести их в резонанс .
– об этом говорится в книге Почему я чувствую, что чувствуешь ты. Интуитивная коммуникация и секрет зеркальных нейронов. Еще в 1990-х годах ученые провели исследование, которым доказали, что наблюдение действия (особенно частое) повышает вероятность совершения этого действия наблюдающим.
О романтизации курения на экране
Самым неочевидным, но показательным случаем воздействия зеркальных нейронов является романтизация курения в кино, которая проявлялась в Золотом Голливуде, во французской новой волне, в советской классике. Все: от Чарли Чаплина до Шерлока Холмса, от звезды вестернов Клинта Иствуда до детектива Коломбо и Марлы из
Бойцовского клуба и заканчивая Растом Коулом из классического сериала образца 2010-х Настоящий детектив — курили в кадре, много курили.
Известно, что начиная с 1930-х годов у голливудских студий были многомиллионные контракты с табачными фирмами, которые таким абсолютно гениальным образом (без иронии) рекламировали образ крутого курильщика через молодых звезд кино.
У всех, конечно, своя голова и все слышали, даже будучи детьми, о вредности курения, но именно кино, а не реклама сделали его не просто процессом, а процессом, который моментально добавляет слои смыслов и глубины. Сцена с Джеймсом Дином будет хороша. Сцена с Джеймсом Дином, задумчиво тянущим сигарету будет похожа на искусство, на ожившую картину.
Когда мы смотрим на Раста Коула, то видим интересного нам персонажа – он может и не привлекает своим поведением или внешним видом, но его загадочность вызывает мгновенное любопытство, из-за которого мы слышим его слова громче, а их посыл объемнее.
Только ему стоит закурить, как это простое действие физически видоизменяет его лицо–оно сужается, становится хмурее и еще отстраненнее. Сигарета тут как мостик к его прошлому и одновременно попытка сбежать от него.
МакКонахи способен взаимодействие с сигаретой не только показать, а и превратить в целый набор звуков:
Курение в кино — это гигантское полотно для размышлений. Через сигарету, умело всплывшую на экране можно и объяснить что-то без лишних слов, и персонажа раскрыть. Посмотрите потом это видеоэссе, если вас заинтересовала тема.
Сейчас мы закончим про курение. Мне хочется элегантно-роковым образом это сделать, подмигивая тем самым наиболее удачным примерам фильмов, когда сигарета правда что-то говорила, либо просто была показана незабываемо (как знаковая сцена в Бойцовском клубе, когда мы замечаем Марлу — и страх, и власть, и просто красота–все ощущается через курение, снятое в слоумо).
Символично (но без морализаторства) будет показать эту фотографию символа наиболее задымленного времени — голливудских 1940–1950-х — молодого актера Джеймса Дина.
Эта фотография, где он идет по дождливой Таймс-Сквер — совершенный антоним слова комфорт. Мне от нее всегда не по себе (хотя бы поэтому могу осознать всю ее культовость). Ничто на этом снимке не говорит о том, что перед нами 24-летняя звезда мирового кинематографа. Просто какой-то жулик, стрельнувший сигарету, но уже сросшийся с ней. Это последняя прижизненная фотография Дина. Вскоре он погиб в автокатастрофе.
О романтизации психов на экране
Курение-то ладно, а вот когда в кино постоянно фигурируют маньяки, серийные убийцы, психопаты с диссоциативным расстройством идентичности (или на крайняк биполяркой), при этом фигурируют так, что они как бы плохие, но все же люди и изначально-то они были хорошие и их просто довели–это уже не так забавно и иногда приводит к пагубным последствиям. Конечно, все мы грешили, имитируя You Talkin’ to Me?-сцену из Таксиста, но когда такие сильные персонажи через все те же зеркальные нейроны пролезают в головы людей с неокрепшей психикой или психическими расстройствами, то подражая, они начинают убивать или вообще воссоздают сцены из фильмов, стиль экранных убийц, их манеры и методы.
Наверное, самый вопиющий случай произошел в 2012 году в американском городе Орора, когда во время показа завершающей части трилогии Кристофера Нолана о Бэтмене Тёмный рыцарь: Возрождение легенды, 24-летний Джеймс Холмс открыл стрельбу по зрителям, убив 12 человек и ранив 70. На допросе он представился Тимом Джокером и признался, что именно персонаж Джокера в исполнении Хита Леджера вдохновил его на совершение преступления.
О братстве Нормана Бейтса и Артура Флека
По сути, с хичкоковского Психо (1960) начинается психологический триллер, а Джокер (2019) является пиковой точкой этого жанра. Давайте поразглядываем психологические портреты главных героев этих фильмов.
В фильме не найдется персонажа, с которым зритель мог бы идентифицироваться.
– ошибочно говорил Хичкок про Психо. Оказалось, что любовь публики к психам, вроде Нормана Бейтса или Артура Флека не просто возможна, а настораживающе велика.
В 2003-м году Бейтс в исполнении Энтони Перкинса попал на вторую строчку в списке лучших злодеев Американского института киноискусства, этаких любимчиков публики. Сам факт существования такой номинации вас не пугает?
Хоакина Феникса, сыгравшего нового Джокера признали не только киноакадемии и ассоциации, а и большинство критиков, заодно с широкой публикой — персонажа нескончаемо сравнивали с Трэвисом Биклом, а Джокера с Таксистом Мартина Скорсезе.
Все восторгались игрой Хоакина, сопереживали его герою, будто жестокости, проявляемой им, есть оправдание в виде фразы человек дошел до грани.
В сравнении с Психо (и даже с Таксистом) картина Тодда Филлипса более централизована именно на главном герое и его борьбе со внешними и внутренними обстоятельствами. В том случае, как шедевр Хичкока начинается не с Бейтса — о его существовании мы узнаем только тогда, когда Мэрион поселяется в отель, которым он управляет.
Сходств Бейтса и Флека уйма. Их объединяет:
- наличие прототипа: Бейтс — серийный убийца Эд Гин, наводивший страх на Америку в 1950-х; Флек — образ актера Конрада Фейдта из фильма Человек, который смеется (1928);
- отсутствие отца: у Бейтса он умер в детстве, мать Флека скрывает его личность от сына;
- тяжелое детство: смерть отца влияет на становление Бейтса — он замыкается и чувствует себя комфортно только рядом со своей матерью, за которой ухаживает, параллельно управляя отелем;
в раннем детстве мать Флека издевалась над ним, что впоследствии вызвало у мальчика эпилепсию смеха, он не помнит об этом до определенного момента, продолжает жить с мамой и ухаживать за ней; - Эдипов комплекс: чтобы освободиться от главенствующей роли матери в жизни и Бейтс, и Флек убивают их. При этом акт освобождения у Бейтса проходит неудачно: он окончательно сходит с ума и становится ей;
- обаяние: оба персонажа не вызывают подозрения порядочное количество времени и даже начиная совершать преступления они не растрачивают свою харизматичность, удерживающую внимание зрителя и продолжающую провоцировать эмпатию к ним;
- безумная улыбка: особенность обоих персонажей, в случае Флека она дополняется непроизвольным смехом, ставшим следствием упомянутого выше неврологического расстройства;
- мания преследования: Бейтс одержим своей матерью и Мэрион, Флек — соседкой Софи и ведущим шоу;
- хладнокровность: оба персонажа получают удовольствие, совершая убийства.
Близость психологических портретов главных героев картин, несмотря на разницу в 60 лет между их появлениями на экране, доказывают не только преемственность массовой культуры, но и образа мыслей преступников. Похожа и реакция общественности, что удивительно, ведь к концу 2019-го года, когда вышел Джокер кинозритель успел пресытиться, видев все, но, тем не менее, столь радикальная перезагрузка жанра комиксов вкупе с ультранасилием шокировала публику и сделала фильм колоссально популярным.
Появление маньяков, психопатов и асоциальных личностей в лидирующих ролях после Психо стало новой нормой. Реальность же была куда опаснее — серийные убийцы запугивали мирных жителей США, совершая преступления, отличавшиеся чудовищной степенью жестокости. С середины 1960-х их количество росло на глазах, люди продолжали их боятся, но они же превращали тех в новых рок-звезд. Серийные убийцы становились пластами переменчивой поп-культуры — они анонсируют свои грядущие свершения через СМИ, о них начинают снимать фильмы.
Тарантино всех спасает
Важный шаг в сторону антиромантизации серийных убийц
и психопатов весьма неожиданно сделал Квентин Тарантино в своем Однажды в… Голливуде. Он переписывает печальную историю, согласно которой участники секты Чарльза Мэнсона устроили кровавую резню (суммарно жертвы получили свыше ста ножевых ранений), в результате которой погибли четверо человек, в том числе жена режиссера Романа Полански — актриса Шерон Тейт.
